Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
чё-то ночью было то больно, то не больно, короче, буэээБоже, ты снова снимаешь мне гирю с виска, И снова я плачу, как дурочка, от благодарности. Я даже не знаю, когда оборвется доска, А там, под доской, бесконечные волны кудрявятся.
И кто-то незримый - за мной, и в лопатку - клинок: Иди и не думай. Молись, если хватит нахальности. Я знаю, однажды доска ускользнет из-под ног, Но все же иду. И мне даже, наверное, нравится.
Ох Господи, Господи, знать бы, что там, на краю, И как там вода-то - на вкус солонее, чем слезы? И я бы не против однажды проснуться в раю, Но так же, как раньше, ложусь непростительно поздно.
Неважно, неважно! Сейчас не болит у виска, И замерли звезды над морем в причудливых позах, И плещутся волны. Скрипит подо мною доска. Вперед и вперед. Без оглядки. Плевать на занозы.
Интересно, это как так получается? Писать так, кажеться о своём, а в результате - для всех? Даже в мелочах близко и знакомо. Может не во всех, но так узнаваемо, понятно.
Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Стрикс, ого) очень-очень лестна для меня похвала имеено от тебя)
Flashbyte, честно, я тут почти не при чем. Оно само, а что такое оно - сложно сказать). И, наверное. жаль, что вам это знакомо, потому что как-то невесело.
Flashbyte, честно, я тут почти не при чем. Оно само, а что такое оно - сложно сказать). И, наверное. жаль, что вам это знакомо, потому что как-то невесело.