Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Вы простите, у меня температура и обострение графомании.
Опять стехы. опять адресные.
У бессонницы, кажется, нет ни начала, ни края.
А раз так, давай пополам ее нынче разделим?
Ты о многом молчишь, но я, кажется, многое знаю,
А я много болтаю, да все не о том, что хотела...
А хотелось сказать: "Дай свое сердце в ладони,
Мне так хочется, чтобы оно никогда не болело..."
Я опять промолчу и рукой осторожно не трону.
Я боюсь помешать. Возможно, потом пожалею.
А пока... пока мы друг другу похвастаем книгами
(Посмотри, как ехидно в углу ухмыляется Фаулз),
Но, наверно, немножко забывшись, я все-таки выроню
"Хорошо, что ты есть" - на едином дыханьи, без пауз.
Ночь без сна - словно море. А нам - почему бы не выпить?
Я плесну в твой бокал из бутылки испанского солнца.
Мне почудилось, что между нами натянуты нити...
Все так тонко... так тонко... пожалуйста, пусть не порвется...
Опять стехы. опять адресные.
У бессонницы, кажется, нет ни начала, ни края.
А раз так, давай пополам ее нынче разделим?
Ты о многом молчишь, но я, кажется, многое знаю,
А я много болтаю, да все не о том, что хотела...
А хотелось сказать: "Дай свое сердце в ладони,
Мне так хочется, чтобы оно никогда не болело..."
Я опять промолчу и рукой осторожно не трону.
Я боюсь помешать. Возможно, потом пожалею.
А пока... пока мы друг другу похвастаем книгами
(Посмотри, как ехидно в углу ухмыляется Фаулз),
Но, наверно, немножко забывшись, я все-таки выроню
"Хорошо, что ты есть" - на едином дыханьи, без пауз.
Ночь без сна - словно море. А нам - почему бы не выпить?
Я плесну в твой бокал из бутылки испанского солнца.
Мне почудилось, что между нами натянуты нити...
Все так тонко... так тонко... пожалуйста, пусть не порвется...