Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Попалось мне тут название одного американского национального парка (кому я тут еще не прожужжала уши тем, как меня штырит американская природа?), ну и нагуглились-нафликрились фоточки. Безумно романтичное у места название, да и место — ох боже ты мой:

Cape Disappointment — мыс Разочарований, все дела, и мозг сполпинка рисует такие фуалзовские трагические истории, женщину бледную с острыми чертами лица, стоящую ранним утром на краю утеса — она все ждет, ждет, но никто не приплывет к ней никогда, и крики чаек, и плеск волн, и соленые брызги на лице, и всякое такое.
читать дальше
А на самом деле исполненное глубокого трагизма имя этому мысу на юго-западе штата Вашингтон дал британский торговец мехом Джон Маерс, решивший в 1788 году сплавать на юг от острова Нутка Британской Колумбии в целях расширения рынка сбыта. Около мыса Джон попал в шторм, как-то расстроился и развернулся обратно, обозвав, собственно, мыс и чуть-чуть не открыв реку Колумбия — сплошной облом, в общем.
Но место безумно красивое, и закаты там хороши.
читать дальше

Cape Disappointment — мыс Разочарований, все дела, и мозг сполпинка рисует такие фуалзовские трагические истории, женщину бледную с острыми чертами лица, стоящую ранним утром на краю утеса — она все ждет, ждет, но никто не приплывет к ней никогда, и крики чаек, и плеск волн, и соленые брызги на лице, и всякое такое.
читать дальше
А на самом деле исполненное глубокого трагизма имя этому мысу на юго-западе штата Вашингтон дал британский торговец мехом Джон Маерс, решивший в 1788 году сплавать на юг от острова Нутка Британской Колумбии в целях расширения рынка сбыта. Около мыса Джон попал в шторм, как-то расстроился и развернулся обратно, обозвав, собственно, мыс и чуть-чуть не открыв реку Колумбия — сплошной облом, в общем.
Но место безумно красивое, и закаты там хороши.
читать дальше
А потом во время ночного бодрствования вошел внутрь башни и посмотрел на календарь. Он был открыт на том самом дне, когда я отплыл отсюда. На рассвете я спустился, чтобы посмотреть на обломки кораблекрушения, но на скалах я нашел только мёртвую птицу, оперение которой было подобно небесной лазури, и одну расщепленную рею, которая была белее гребешков волн или горных снегов.
И после этого океан больше не рассказывал мне своих секретов, и хотя много раз полная луна подымалась высоко на небе, Белый Корабль с Юга не появлялся больше никогда.
Говард Ф. Лавкрафт