С добрым утром, драгоценные!
Когда просыпаешься в семь, в окнах еще так темно, что кажется, что там, за окнами — зима, и хрусткий снег, и замерзшие дворники, и когда ты через часок туда, наружу, выйдешь, темнота еще не разойдется, и не успеет за тобой закрыться дверь подъезда, как морозец уже общиплет тебе все щеки и все коленки. Но, как ни странно, пока ты собираешься, чистишь зубы, пьешь растворимый кофе, ругаешь себя, что влом сварить нормальный, выбираешь, что надеть, чтобы коленки опять же поменьше мерзли, за окном все светлеет и светлеет, и вот уже видно небо — широкое и синее, и огни машин в бесконечной пробке на Миклухо-Маклая отражаются в мокром асфальте и мокрой траве, и немножко пахнет бензином, и птицы поют — и тогда на минутку кажется, что весна, и сейчас выйдешь и глотнешь всеми легкими густого голубоватого воздуха, и будешь лавировать между лужами от стаявшего снега и слушать, как набухают почки на деревьях. Но это только на минутку покажется, потому что если действительно посмотреть в окно, не скользнуть взглядом, а посмотреть, единственное, что увидишь поначалу — ломкие дубовые листья, золотые все до последнего, а дальше — рябиновые, золотые с багрецом, а дальше — березовые, золотые с прозеленью, и даже голые ветки еще не проглядывают сквозь все это, а только небо, все светлеющее и уже не синее, а так, синеватое разве что, но все равно — широкое, широкое, широкое, над всей Москвой.
И, наверное, минут через пять выйдя из подъезда, я забуду всеми легкими втянуть увядающий осенний воздух и по дороге к метро вряд ли буду прислушиваться к опадающей листве, и вообще не буду думать ни о чем таком, а буду, скорее всего, думать, что левый сапог чуть натирает, а у правого наушника отходит проводок, и что ООО «Нумбус» задолжали нам счет-фактуру, но вот сейчас я думаю о том, что под окном у меня стоит бордовая шестерка и серебристая ауди, и между капотом одной и бампером другой кто-то сгреб отличную, круглую, высокую кучу листьев, и было бы мне пять лет — ух бы я в нее прыгнула, товарищи, ух бы как прыгнула, и было бы мне от кучи листьев весело и радостно.
И хотя лет мне уже далеко не пять, а уже почти пятью пять, мне весело и радостно вотпрямщас. Такие дела, как говорил Воннегут об обстоятельствах, на которые не мог повлиять.
Хорошего вам дня.