скажите, ну как, как я могу писать стихи, если до меня был Майк Науменко и он уже сказал все, что я могла сказать, и так, как никогда не скажу?!

Это как невыразимое желание петь, разбивающееся о немоту.



Думаю о том, как же, наверное, тяжело было Довлатову, всегда мечтавшему писать стихи, дружить с Бродским.







Старые раны



Шесть утра





зы. На всякий случай - мне не хочется быть похожей. Мне хочется быть равной (ну и амбиции!).

а если быть ниже, неясно, зачем быть.)