23:19

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Аааааввввв, полтора часа я пишу сопроводительное письмо к некоей вакансии, точнее, полтора часа я не могу его написать.
Я разобрала мешок стирки, спарила все мужнины носки, вынесла мусор, даже тот, который нельзя было выбросить в мусоропровод, а надо было нести на улицу, четыре раза выпила кофе, нашла свежую серию как я встретил вашу маму с субтитрами, вытерла пыль на всех полках и так и не написала ни-че-го. Сейчас я, похоже, начну расставлять книжки по алфавиту.
Не то чтобы я ничего не пишу, я пишу, но получается ботвааааа. То слишком длинно. То слишком коротко. То мне кажется, что я вообще не написала о своих преимуществах и достижениях. То мне кажется, что я считаю преимуществами и достижениями какую-то мелкую фигню. То машинка достирала, белье надо повесить. то аааа блин сколько можно.
Самое смешное, что я сейчас напишу очень убедительное, аргументированное, ненавязчивое и в чем-то даже остроумное письмо, они его прочитают, прослезятся, призовут меня к себе и окажется, что это очередные унылые кокашге и зря было это все.
ну носки хоть спарила. муж обрадуется.

20:58

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
опечаталась в ТЗ для типографии

ну и в общем-то туда же. дорожники - неиссякаемый источник отличных фамилий.

я практически готова выйти за чувака замуж, лишь бы заиметь себе такую же!

13:40

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Друзья, у меня к вам внезапный вопрос. Нам очень нужна фотография Александрийской колонны в Питере очень определенного ракурса, вот такого:



и мы нигде ее не можем найти в печатном качестве. В фотобанках все около, да не то. Фотка-пример - с фликра, но до автора невозможно дописаться, потому что контактов никаких нет и на фликре он последний раз был в 2006 году.
Поэтому вопрос к вам: может быть, у вас есть подобные фотографии в личном архиве? Мы бы у вас ее выкупили на фотобанковских условиях. Или, может быть, вы знаете, у кого есть такая фотография? Или, может быть, вы знаете, к кому в Питере можно обратиться с просьбой сфотографировать этот столп? За деньги, понятное дело. Прям вот очень надо.

19:07

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
ну сегодня быть мной прекрасно как никогда.
блаблабла

19:27

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.

Это сообщение было отправлено посетителем по имени Анна,секретарь с помощью формы обратной связи c сайта.

Имя:Анна,секретарь
Email:: 
Телефон::
Сообщение:Мы уточняем ваши данные в нашей дилерской базе.
Пожалуйста,напишите мне на почту ваши адрес,конт.телефоны и эл.адреса,по которым мы могли бы с вами связаться или высылать информацию.Спасибо.



Стоит ли говорить, что все адреса, телефоны и мыло находятся на нашем сайте аккурат над формой обратной связи?
Какой-то особой логикой руководствуется Анна, секретарь. Это, наверное, тот самый случай, когда профессия определяет сознание.

Готовимся к очередному тендеру на дизайн, вгрохано уже дикое количество усилий и денег, и тут мне озвучивают бюджет, и я понимаю, что боремся мы в общем-то за смешные деньги и во время работы над этим тендером задвинули пару проектов с таким же бюджетом - реальных проектов, а не тендерных - хз пройдем-не пройдем и сколько будет переделок. Логики своего руководства я тоже не понимаю, не понимаю этой дурацкой гонки за престижными клиентами с копеечными бюджетами.

Единственное, что сейчас крутого в моей работе - это дизайнер Максим. Эта брутальный лысый мужчина с татуированной спиной безбожно меня стебет, каждый день говорит мне, кто у меня клевая прическа и носит мне шоколадки.

22:55

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Когда я говорю, что фоточки из Вены у меня не удались, я вообще ни разу не кокетничаю, потому что они действительно не удались.
Во-первых, я не пофотографировала того, что мне действительно хотелось сфотографировать. Например, мне очень хотелось поснимать на кладбище в Оберлаа, потому что австрийские кладбища одновременно очень непохожи на наши и очень похожи, но было неудобно - у людей переживания, а я со своим этнографическим интересом. Кроме дерева из желтых поливальников на местном кладбище мне понравились две вещи. С одной стороны, вроде бы, по сравнению с нашими кладбищами там все очень, очень скромно, ровно и упорядоченно, никаких оградок и уж тем более лавочек. А с другой стороны, желание живых создавать уют мертвым, видимо, повсюду неистребимо, и венцы тащат на могилы кто что - кто икеевские фонарики, кто бумажные гирлянды, кто пластмассовые ёлки, а кто садовых гномов. Что может быть трогательнее гнома, охраняющее надгробье почтенной супружеской пары Шмидт?
И второе, что поразило меня в самое серьце на этом маленьким венском кладбище - все надписи на всех надгробных камнях сделаны пятью разновидностями гарнитур. То есть там всего пять шрифтов! На все кладбище! Средний российский дизайнер чувствует, что зря съел свой хлеб, если у него в пределах одной листовки всего пять шрифтов, а тут - пять шрифтов на сотни квадратных метров! Как мне сказали, последние семьдесят лет все надгробные плиты изготавливает некая милая старушка, у которой рядом с кладбищем мастерская, в которой она и живет. То есть это должно мне было объяснить их одинаковость, но на самом деле - мне так и непонятно, как, как за 70 лет она смогла удержаться в рамках этих пяти шрифтов? Что, ни разу ей не захотелось проявить фантазьку? Ни разу не изменил ей вкус и чувство меры? Хотя насчет вкуса и чувства меры - полагаю, благородная бабулька-камнетёс имела-таки некую отдушину, потому что рядом с изящными антиквами и уверерными гротесками у нее встречается (логично предположить, что в 20% случаев) некий чудо-шрифт, который я попробовала воспроизвести, но не смогла до конца показать его удаль и разудалость:


В общем-то, так вот посмотришь - шрифт и шрифт. Есть в нем даже какая-то монументальность, основательность. Но среди строжайших, линеечкой выверерных, единообразных до последней линии (если не считать садовых гномов) могил он выглядит - ну, немного мозговзрывающе, что ли. Эффект усиливается тем, что разудалым шрифтом бабушка-надгробьекреатор наградила в основном людей, чьи фамилии начинались с буквы S или содержали ее в самой середине. То есть видимо, очень бабушку привлекал задорный и пухлый ее изгиб - и черт возьми, я ее понимаю.

Вообще, в Оберлаа хорошо - и слово Оберлаа само по себе меня прет (как там в пирожке, обычно к сыру равнодушен/был в магазине иисус/но чу увидел на прилавке/немного сыра маасдам, ура удвоенным гласным).
Когда мы после кладбища сидели в одноименной кофейне (одноименной с Оберлаа, а не с кладбищем) и тамошние неземные пироженки покоряли мое серьце (а я вообще сладкое не люблю, вообще!), за соседним столиком сидел дедулька за семьдесят - но вообще неправильно будет назвать его дедулькой, потому что в нем не было ничего дедулькинского, он был такой - сухой, собранный, абсолютно седой, клетчатая рубашка, жилет, платок с монограммой, очки в тонкой оправе - и у него были такие ясные, такие живые глаза, наверное, самые живые, которые я видела. Он неторопливо, методично и с наслаждением расправлялся с тремя огромными сосисками, свежей капустой и светлым пивом, и сосиски были реально огромное, я все думала - неужели в такого маленького, сухенького мужчину они поместятся? А он не торопясь отрезал от них по кусочку, окунал в горчицу и уничтожал, не переставая смотреть по сторонам с одновременно вежливым и жадным интересом. Прислушивался к нашей тарабарщине, любовался молодыми итальянками, увлеченными мороженым, брал газету, начинал читать и почти сразу откладывал и снова начинал приглядываться и прислушиваться - но неправильно же сказать "прислушиваться", как будто ему там хотелось услышать чьи-то чужие разговоры - мне кажется, так орнитологи наблюдают за птицами, что-то вроде того.
И при этом пополам со всем этим живым любопытством в его взгляде стояла такая тоска - и я думала, что его одиночество - очень явное на фоне множества шумных группок вокруг - одновременно очень приятно и очень мучительно, и вот этот одинокий столик - практически единственное, что мне действительно хотелось в Вене пофотографировать, но, конечно, я его не потографировала.

В общем, единственное, что я щелкнула в Оберлаа - это вот труды местных граммар-наци.


18:52

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
сегодня рано утром видела, как ветром сорвало с ларька тот самый горшок с петуниями и швырнуло на асфальт. Горшок раскололся с таким костяным хрустом и лежал цветами вниз, я стояла и думала, что надо его хотя бы перевернуть, в этой мысли и в этом ощущении было что-то селинджеровское, что-то вроде "я бы выпрыгнул из окна только если бы точно знал, что кто-нибудь накроет меня курткой", и я так долго на него смотрела и так долго думала, что меня опередил какой-то подвыпивший дядечка. Ему, видимо, тоже не хотелось, чтобы петунии валялись лицом об асфальт, а остальным на остановке было, наверное, все равно, потому что ну горшок и горшок.

Но это было рано утром, а потом добрые люди прокапали мне капельницу и я стала намного менее трагично воспринимать реальность.

23:45

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Нравится мне слово "пристраститься". даже в словах "я пристрастился к овощному салату" есть что-то порочное.

23:15

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
В пятницу в магазинах так мило. Кто-то забыл пять желтых герберов, завернутых в газетку, в холодильнике с пирожными. Девушка в офисном костюме в туфлях с закрытым носом бегает из отдела в отдел, берет булочки, возвращает, опять берет, бежит к шоколадкам, опять возвращает булочки и снова берет. Студенты передо мной покупают пять бутылок пива, батон и паштет за пятнадцать рублей, и я со своим оливковым маслом и рукколой им немного завидую.

17:24

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Уф, я понятия не имею, с чего начать.
В Вене всю неделю внезапно было +35, действительно внезапно, потому что все лето там была отвратительная погода, все чуть ли не в шапках ходили, и вот только мы приехали - и бабах. К середине недели стало совсем горячо, приходилось с утра бродить по музеям, наслаждаться Мессершмидтом, Шиле, Дюрером и кондиционированным воздухом, а потом нырять голыми сискаме в Дунай.

От музеев я совершенно неожиданно получила гораздо больше кайфа, чем ожидала (и не только потому, что в них было прохладно). Живой Брейгель! Живой Веласкес! Сезанн! Моне! Три из четырех черепашек-ниндзя! Безумно эротичный Эгон Шиле в тяжелых золотых рамах в интерьерах эрцгерцогского дворца! Совершенно неожиданно в Альбертине оказались две картины дорогого моему сердцу Нельсона и фотографии Рудольфа Коппица - ааааа, живая Bewegungsstudie, это же обкончаться можно.

Вообще, там везде Климт, какое-то адское, невероятное количество Климта. В Бельведере при общем довольно большом потоке народа все залы пустые - все толпятся и втыкают в "Поцелуй", хотя там, имхо, много другого достойного того, чтобы повтыкать. Ладно. Климт действительно везде. Мне раньше рассказывали, что австрийцы безумно прутся от Моцарта и вся Вена набита предметами с его светлым ликом - не знаю, может, раньше так оно и было, но сейчас Климт заполонил все, буквально все. Ну, логично, он такой весь декоративный и продаваемый, его можно натянуть на все что хочешь - кружки, тарелки, зонтики, шейные шарфики, веера, банки для сыпучих продуктов, футболки, резиновые антистрессы. Баночки варенья с Климтом на крышке. Маленькие бутылочки соусов с Климтом на этикетках. Я молчу про конфеты. Плюшевые медведи в расцветке "Девственниц"! Бумажные платочки "Жизнь и смерть"! Бля, я думаю, Климт всю жизнь только и мечтал о том, чтобы в его картины можно было высморкаться.

Потом (несмотря на выпрыгивающего из-за каждого угла Климта), там как-то везде ОЧЕНЬ КРАСИВО.
Во всех городах, в которых мне случалось бывать раньше, красоту приходилось искать глазами. Попадется что-нибудь - о, красиво! отлично. А в Вене красота везде, ее вообще не нужно искать, прямо вот куда ни глянь - везде красиво. Даже окраины - там, естественно, нет такого всепоглощающего великолепия, как в центре, но тем не менее - даже окраины эстетичны. Не просто там, скажем, чистые или аккуратные, а вот именно что эстетичные. Хотя, надо сказать, в плане чистоты Вена оказалась гораздо человечнее, чем я ожидала. Я боялась, что там окажется совсем эдак вылизано - но нет, все нормально, некоторая доля срача вполне присутствует (а уж в югославских районах и подавно). Хотя, наверное, все урбаничтические впечатления я оставлю на потом, и впечатления про еду тоже.

15:07

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Я вернулась из Вены, привезла загар, вино и шоколад.
Там было очень хорошо, от впечатлений разрывает, a фоточки у меня все бестолковые.


14:48

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Друзья! Есть же в Париже здание какое-нибудь, похожее на Казанский собор в Петербурге?


Что-то такое должно быть, а я не могу вспомнить.

16:41

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Читаю описание зонта: «блаблабла улучшенная защита от дождя и Уфлучей»

Минуты две думала, кто такие Уфлучи и как от них можно защититься зонтиком.
Вообще уфлучи (с ударением на вторую у) кажутся мне кем-то вроде урук-хаев, только чуть посимпатичнее.

21:21

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Меня сегодня на отгрузку вез такой суровый газелист, все как положено, тентовая газель, в кузове арматура по полу разбросана, майка, кэпка, авторадио, на приборной доске - карта Москвы, туалетная бумага и толстая книжища. В книжке закладка где-то на трети. Не удержалась, подсмотрела, что за книжка. Оказалась - вот эта.
Сначала я еще подумала, может, это чтоб гопоту бить величием. Но потом ушла на склад сдавать коробки, повозилась с накладными, возвращаюсь, вижу - читает.

Блин, мне кажется, будь у меня богатейшая фантазия, будь я писателем или там буйнопомешанным, в жизни бы я не придумала газелиста, читающего Шекспира.

23:10

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Чем дольше не пишешь, тем сложнее начать — непонятно с чего.

Вот я недавно подумала, какое есть в человеке дурацкое и неистребимое стремление к красоте. Не то чтобы к красоте в ее глобальном, высоком смысле, даже не столько к красоте, какое-то не то слово, а просто — какое есть дурацкое и неистребимое в человеке стремление.

Вот, например, я ехала как-то в троллейбусе на работу и видела, как бабушка-продавщица мороженого открывает поутру свой ярко-розовый ларек. Открывает дверь, а на двери у нее с обратной стороны висит такой, помните, настенный коврик из прутиков, или из соломки, не знаю как точнее сказать. Такой бабушкинский-бабушкинский. На них еще бывало какие-нибудь журавли псевдокитайские были нарисованы. У каждого он в если не в квартире зависелся, так на даче завалялся. И мне показалось, это так трогательно: смотрит эта бабушка дома на этот коврик из прутиков и говорит мужу: Петечка, унесу-ка я этих журавлей на работу. А он ей: а помнишь, Зиночка, мы за ним в хозяйственный в очереди три часа стояли. Или молодой невестке она это говорит. А невестка: конечно, мама, унесите, сколько вас уже просить можно. Или внуку говорит, а внуку все равно, он в иксбокс рубится. Или коту говорит, потому что, может, больше ей сказать некому. И этот тупой, пошлый коврик, незнамо каким ветром занесенный в наше советское прошлое, висит внутри этого розового ларька, мимо которого по двенадцать часов подряд ходят разные-разные-разные люди, покупают мороженку и минералку и видят эту бабушку в квадратное окошко, да даже ее и не видят, а только руки, протягивающие сдачу, и никто не знает, что внутри висит коврик из соломки с журавлями, а если бы и знали, так и что.


Или вот отправляла я деньги системой контакт. Прихожу в их простигосподи офис — а это такая конурка метр на метр, и в ней стоит конторка, а за конторкой девушка, милая такая, и там душно — просто не передать. Через проход от нее — "Снежная королева", там Кристина Орбакайте, например, себе шмотье покупает или там Коля Басков. А милая девушка сидит за конторкой и отправляет переводы, и отправляет и отправляет и отправляет. Я смотрю на это и думаю: боже, неужели есть что-то скучнее и унылее этого? И тут вижу, что милая девушка скрепляет мне бумажки ярко-оранжевым степлером. Таким апельсиново-оранжевым. А рядом со степлером у нее на крошечном столе — такой же оранжевый радиотелефон. И я по думала: черт, тут такая беспросветная тоска, что не должно ничего, вообще ничего в жизни хотеться, и тем не менее эта девушка, когда делала в каком-нибудь комусе заказ на бумагу, картриджи для принтера и прочую лабудень, выбрала этот оранжевый степлер и оранжевую телефонную трубку.


Или вот я стала часто видеть джамшутов на великах. В разных местах, разных джамшутов, но на одинаково самых-пресамых дешевых великах. И они все не едут из точки в точку, не торопятся, они просто катаются. Неумело разворачиваются, едут без рук. У них у всех зарплаты хватает на жилье и доширак с батоном и семье послать по системе контакт, но они на какие-то откуда-то выисканные деньги покупают эти самые дешевые велосипеды и катаются. Наверное, им приятно вспоминать о своей Средней Азии, где транспорта всего ничего — ноги, велик и ишак. И если тебе там надо куда-то далеко попасть, у тебя без вариантов — садишься на велик и катишь через степь. И мне кажется, они когда садятся на свои маленькие велики и катят по какой-нибудь Каховке или Керченской или Хлебобулочному проезду, они вспоминают свою степь, и красную пыль в воздухе, и хруст сухих цветочных стеблей, застревающих в спицах.


Или вот опять же как-то утром я видела, как плотненькая низенькая кавказская девушка опять же открывала ларек - такой ларек на остановке, пиво-жвачка-сигареты, и там на углах этого ларька висят кашпо с петуниями, и она их с утра поливает из пластиковой бутылки. И она так тянется, привстает на цыпочки, и округлая рука поднимает бутылку над нежными малиновыми головками петуний и вода беззвучно льется, и что-то в этой картине - в утреннем свете, в тянущейся руке, в мокрых петунях — есть такое очень прерафаэлитское, Фредерик Лейтон спокойно бы мимо не смог пройти.


Или вот недавно напротив "седьмого континета" смуглая девушка торговала персиками с лотка. Персики стояли на асфальте в деревянном ящике, а девушка полусидела-полулежала на капоте грязно-желтой шестерки, вытянув длинные темные ноги, опершись на локти, глядя темными глазами из-под роскошных бровей куда-то чуть-чуть перед и вверх, и босые ступни ее были в пыли, и персики у нее были ровно в два раза дороже, чем в "седьмом". Но люди и шли и покупали персики у нее - а она даже не вставала с капота, только чуть встряхивала волнующими смоляными волосами, называя цену, а взвешивал и брал деньги худой и тоже смуглый, бронзовый мальчик — видимо, брат. Когда покупателей не было, он садился в пыль в тени колеса и щипал руками траву. Персики у них были в два раза дороже, да я даже не удивлюсь, если они этот же ящик персиков и купили в "седьмом" и поленились отойти от него больше чем на три метра. Но в коже этой длинноногой девушки, в пушке на ее руках, в ее пыльных пятках было столько лета — нездешнего, немоскоского, настоящего лета, что казалось, что эти персики — если их купить — как только откусишь, брызнут в тебя солнцем — нездешним, живым, - грузинским, калифорнийским, чилийским солнцем, солнцем, под которым ты никогда не бывал.
И так как та, предыдущая девушка с петуниями была прерафаэлитская, эта девушка на капоте с персиками была литературная, в ней была какая-то аллюзия, но у меня всплыли в памяти только два рассказа — "Персики" Дилана Томаса и "Апельсины" Сарояна, совершенно непонятно почему — это два очень, очень грустных рассказа, к чему бы они тут.

Мой любимый сарояновский рассказ, раз уж на то пошло, — «Путешествие по большому шоссе в закатном небе».

Я стараюсь выйти к океану за несколько минут до того, как солнце исчезнет в воде, потому что этим я никогда не устаю наслаждаться. Я просто стою себе на берегу и смотрю, как солнце опускается в воду, так, словно это не могло бы произойти никак иначе. Я просто стою, улыбаюсь и говорю что-то, обращаясь ко всему миру, а солнце тем временем тонет в океане, и облака пылают. И вот солнце скрылось. Но остался свет. Еще долго будут догорать облака, вобравшие в себя солнечное свечение. Я стою, жду и смотрю на отблески солнечного огня. Он меняется, затухает, и вот уже облака потемнели. Тогда я отворачиваюсь от океана и шагаю к остановке, сажусь на трамвай и еду домой ужинать. И мой ужин, каков бы он ни был, мне всегда приятен, если до него я видел закат.

Пойду поужинаю.

23:55

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Через пятнадцать минут мне станет двадцать шесть, а я чувствую себя на улучшенные семнадцать.
Оказывается, все только начинается.

можно было бы рассказать, как я подзаебалась на своих двух работах, но что-то не хочется.
у меня было так много хороших дней, и впереди еще так много хороших дней, про которые я еще ничего не знаю, и даже сегодня ничего себе день.

пока я писала эти полторы строчки, попутно компиля очередной пдф, осталось gznm минут. ну чо, старость надо встретить бодро)



Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.


12:40

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Какие охуенные выходные! Вообще работать не могу!

Прямо с вокзала сбегала на встречу на Полянку - и видимо после Питера я была настроена всюду зреть КРАСОТИЩУ, потому что окрестности Якиманки показались мне вдруг очень крутыми. Добежала до офиса, закидываюсь кофеем и вэээээээ никак, никак не могу себя заставить начать работать.

13:29

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
Я последние дни просто гений тайм-менеджмента. По-прежнему успеваю не все, что мне хочется успеть, но по крайней мере, оглядываясь на прошедшие дни, не вижу просранного времени, и этим очень довольна. За четыре вечера сверстала июньский журнал - соответственно, мы догнали график, от которого отстали после смены главреда, кто бы мог подумать, что это реально вообще. Сегодня с утра уже успела подписать его в печать, забросила в рюкзак пару маек и с чистой совестью собираюсь лишиться петербургской девственности - от такой позор, ни разу я не была в Питере, пора исправляться. В Питере, кроме собственно Питера, в воскресенье вечером случатся Iron Maiden, внутренности мои уже возбужденно вибрируют.

Вчера вышла с работы в самый ливень - тут очень кстати оказалось, что у нас офис забит дизайнерскими зонтами. Минут пять выбирала, какой одолжить - с "Маковым полем" Моне, вангоговскими подсолнухами или с "Рождением Венеры". Ботичелли победил, и я стояла у метро и ждала троллейбуса одна - люди нервно кучковались в переходе - вертела на репите "Burning Bridges" Status Quo, над головой моей кружились цветы, ангелы и голые женщины в раковинах, вокруг - стена дождя, и я поймала себя на мысли - боже, ну что же я опять так тупо и беспричинно счастлива, сколько же можно уже.

23:21

Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
В субботу я неожиданно даже для самой себя запрыгнула на велосипедик, сгоняла в мегу, притаранила две банки краски и покрасила на кухне окно. Сначала я хотела покрасить окно в салатовый, но вместо нежного, клевого цвета весенней гусеницы мне в оби продали цвет старой школьной парты, поэтому пришлось довольствоваться белым. Мы с велосипедиком, конечно, немного постремались на выезде на мкад и еще больше постремались на съезде, но в целом нам с ним понравилось, и стойка-парковка для велосипедов в меге действительно, оказывается, есть - правда, когда я туда подгребла, на ней мило и кучно, как птички на жердочке, сидели мужыки с пивом (и так же мило и кучно разлетелись по первому кыш). А потом, когда уезжала, видела перед икеей запаркованные прямо к столбу три велика - ну то есть один был законнекчен к столбу, а два других - к нему, и они все были такие разноцветные, яркие и радостные, и даже тросы были разноцветные и яркие и немного радостные, и они так кучно и дружно вместе стояли - я подумала, какие, наверное, клевые ребята на них приехали, и хорошо бы это были, например, два мальчика и девочка, а впрочем, все равно.
Мущины у меня дома, конечно, поржали над моим внезапным порывом облагородить окно, которое не колебло меня два с половиной года и особенно поржали, что мол я нашла себе занятие на неделю минимум. Я решила, что, чтобы вся эта красота действительно не растянулась на неделю, надо поставить себе жесткий дедлайн, а я последнее время сильна в дедлайнах. Дедлайн я себе поставила так жестко, что в десяти вечера каким-то чудом успела свое нищасное окно отмыть, понять, что блин надо было его просто сразу отмыть и тогда можно было бы не красить, нотеперьужчокраскужеужеоткрыла, обшкурить его (ну то есть потыкать шпателем в проблемные места и успокоиться), убедиться, что я самый хреновый маляр на свете, оттереть всю прокапанную краску с пола, искупаться в уайт-спирите, устранить прочие сопутствующие беспорядки, дошить вторую штору, выбросить остохорошевший тюль - и ровно по расписанию отправилась приобщать очердных товарищей к чудесам индийской кухни. Теперь у меня на кухне ура-ура психоделичные икеевские шторки с омичами птицами, ура-ура нет тюля и в меру белое, в меру чистое, в меру криво покрашенное окно.

Ну и какбе чтобы доказать вам, что криворукий человек криворук во всем - многострадальное окно в этого желтого карлика эту фоточку не влезло


Омич смотрит со штор как понятно на что


Безбашенная Саграда Фамилия под падающими звездами


Жуткие фотографии, конечно, но мне так нравится моя кухня, оваще.