Две вещи в этом мире заставляют меня тем более восхищаться и преклоняться перед ними,чем более я о них думаю — это звездное небо над головой и волшебный говорящий енот,живущий во мне.
В ОВИРе эта сука мне и говорит:
- Каждому отъезжающему полагается три чемодана. Такова установленная норма. Есть специальное распоряжение министерства.
Возражать не имело смысла. Но я, конечно, возразил:
- Всего три чемодана?! Как же быть с вещами?
- Например?
- Например, с моей коллекцией гоночных автомобилей?
- Продайте, - не вникая, откликнулась чиновница,
Через неделю я уже складывал вещи. И, как выяснилось, мне хватило одного-единственного чемодана.
Чемодан был фанерный, обтянутый тканью, с никелированными креплениями по углам. Замок бездействовал. Пришлось обвязать мой чемодан бельевой веревкой.
Когда-то я ездил с ним в пионерский лагерь. На крышке было чернилами выведено: "Младшая группа. Сережа Довлатов". Рядом кто-то дружелюбно нацарапал: "говночист". Ткань в нескольких местах прорвалась.
Изнутри крышка была заклеена фотографиями. Рокки Марчиано, Армстронг, Иосиф Бродский, Лоллобриджида в прозрачной одежде. Таможенник пытался оторвать Лоллобриджиду ногтями. В результате только поцарапал.
А Бродского не тронул. Всего лишь спросил - кто это? Я ответил, что дальний родственник...
Шестнадцатого мая я оказался в Италии. Жил в римской гостинице "Дина". Чемодан задвинул под кровать.
Через три месяца перебрался в Соединенные Штаты. В Нью-Йорк. Сначала жил в отеле "Рио". Затем у друзей во Флашинге. Наконец, снял квартиру в приличном районе. Чемодан поставил в дальний угол стенного шкафа. [...] На дне - Карл Маркс На крышке - Бродский. А между ними - пропащая, бесценная, единственная жизнь.
Сергей Довлатов. «Чемодан»

Agim Sulaj «La casa dell'emigrante»
- Каждому отъезжающему полагается три чемодана. Такова установленная норма. Есть специальное распоряжение министерства.
Возражать не имело смысла. Но я, конечно, возразил:
- Всего три чемодана?! Как же быть с вещами?
- Например?
- Например, с моей коллекцией гоночных автомобилей?
- Продайте, - не вникая, откликнулась чиновница,
Через неделю я уже складывал вещи. И, как выяснилось, мне хватило одного-единственного чемодана.
Чемодан был фанерный, обтянутый тканью, с никелированными креплениями по углам. Замок бездействовал. Пришлось обвязать мой чемодан бельевой веревкой.
Когда-то я ездил с ним в пионерский лагерь. На крышке было чернилами выведено: "Младшая группа. Сережа Довлатов". Рядом кто-то дружелюбно нацарапал: "говночист". Ткань в нескольких местах прорвалась.
Изнутри крышка была заклеена фотографиями. Рокки Марчиано, Армстронг, Иосиф Бродский, Лоллобриджида в прозрачной одежде. Таможенник пытался оторвать Лоллобриджиду ногтями. В результате только поцарапал.
А Бродского не тронул. Всего лишь спросил - кто это? Я ответил, что дальний родственник...
Шестнадцатого мая я оказался в Италии. Жил в римской гостинице "Дина". Чемодан задвинул под кровать.
Через три месяца перебрался в Соединенные Штаты. В Нью-Йорк. Сначала жил в отеле "Рио". Затем у друзей во Флашинге. Наконец, снял квартиру в приличном районе. Чемодан поставил в дальний угол стенного шкафа. [...] На дне - Карл Маркс На крышке - Бродский. А между ними - пропащая, бесценная, единственная жизнь.
Сергей Довлатов. «Чемодан»

Agim Sulaj «La casa dell'emigrante»